Пока неразумные дети коверкают портрет Александра III и Николая II, приделывая им лики Отца и Сына российской демократии, я продолжаю публикацию цикла статей о цикличности механики истории. Россия из Рюриковского этапа 370 летнего исторического цикла медленно перебирается в Олеговский период. Так как большая часть первого этапа цикла уже позади его можно разбирать подробнее и анализировать.

Рюрик=Вашингтон=Путин
Эта троица каждый в свое время сыграла очень похожие роли в спектакле именуемом история. (другие актеры сыгравшие эту роль: Александр Невский, отец Михаила Романова )

Сегодня о Джордже Вашингтоне:

Жизнь в предыдущем 370 летнем цикле:
В 1753—1754 командовал одним из округов ополчения Виргинии. К 1755 году относится участие Вашингтона в походе против форта Дюкена, где он попал в плен. Во время повторной экспедиции к этому же форту Вашингтон проявил храбрость, за что и получил звание полковника и был назначен командиром внутреннего ополчения. Вашингтон и далее продолжал участвовать в военных действиях против французов и индейцев, занимая оборонительные позиции, но 31 декабря 1758 года он возвратился в Виргинию и подал в отставку.

Рождение лидера:
В июне 1775 года Вашингтона единогласно избрали главнокомандующим Континентальной армии. Он принял командование 3 июля 1775 года и возглавил осаду Бостона. Армия, созданная на основе отрядов милиции различных штатов, постоянно испытывала сложности с комплектованием, обучением и снабжением. Её преимуществом стала тактика рассыпного строя, успешно применявшаяся против классического линейного построения англичан. Вашингтону удалось повысить боеспособность войск и уровень дисциплины среди солдат.

Призвание варягов:
Обосновавшись после войны в своем поместье Маунт-Вернон, Вашингтон, тем не менее, наблюдал за политической ситуацией в стране. Когда в 1786 году фермеры Массачусетса восстали против Бостонского правительства, он призвал своих сторонников к действию. Как сторонник усиления центральной власти, неудовлетворённый Статьями Конфедерации, он был единодушно избран председателем Конституционного конвента в Филадельфии, выработавшего в 1787 году Конституцию Соединённых Штатов Америки. Поддержка конституции Вашингтоном во многом содействовала её ратификации всеми тринадцатью штатами. Популярность Вашингтона обусловили его единодушное избрание коллегией выборщиков на пост президента страны, который он занял 30 апреля 1789 года, приняв присягу в Нью-Йорке.

Царствование:
Первый срок
Одна из главных целей Вашингтона как главы государства состояла в том, чтобы сохранить демократические преобразования, привить уважение народа к Конституции и с самого начала создать государственный аппарат, основанный на принципах, завоёванных революцией. В течение всего своего правления он постоянно демонстрировал уважение к Конституции, стараясь способствовать развитию самосознания американского народа. Вашингтон содействовал улучшению механизмов функционирования трех ветвей власти, закладывал основы политического устройства США. Вашингтон окружил себя интеллектуальными деятелями, в своё первое правительство он включил Генри Нокса (военные дела), Эдмунда Рэндольфа (юстиция) лидеров противоборствующих политических группировок — республиканца Томаса Джефферсона (ставшего первым государственным секретарем США) и федералиста Александра Гамильтона (финансы). Сам президент старался держаться в стороне от политических конфликтов, предпочитая оставаться над партиями. Вашингтон старался построить сотруднические отношения с Конгрессом, очень экономно использовал право вето, руководствуясь соответствием законов конституции, а не личной позицией. Первый президент США положил начало практике изложения посланий Конгрессу США. Важнейшим достижением стало принятие Билля о правах, проведённого через Конгресс Мэдисоном. Это обезоружило критиков конституции, считавших, что она не предоставляет широких прав и свобод.

Второй срок
Президента одолевали серьёзные сомнения, стоит ли выдвигать свою кандидатуру на второй срок. Многочисленные уговоры друзей, неустойчивость Союза и угроза его развала заставила слабеющего Вашингтона уступить. В 1792 году Вашингтон был единогласно переизбран на второй срок, что подтвердило его огромную популярность. В своей второй инаугурационной речи 4 марта 1793 года Вашингтон обещал содействовать тому, чтобы конституционная форма правления пустила свои корни «в девственной почве Америки». Второй срок пребывания на посту был ориентирован на стабилизацию положения. Трезво рассчитанный, осторожный курс Вашингтона предотвратил вовлечение США в европейские конфликты и стимулировал экономический подъём. Были приняты и начали осуществляться разработанные Гамильтоном программы по стабилизации финансового и промышленного развития страны, расходившиеся с намерениями республиканцев. Переход Вашингтона от надпартийной позиции к поддержке федералистов (ЕдРо ) обострил внутриполитическую ситуацию. В отношениях с коренным населением Вашингтон полагался больше на военную силу, ему удалось вынудить индейцев уступить многие территории. В 1791 году Конгресс наложил запрет на дистилированный алкоголь, что привело к протестам в пограничных районах. В западной Пенсильвании протесты переросли в бунт, получивший название «Восстание Виски». Федеральная армия была слишком мала, чтобы подавить сопротивление и Вашингтон созвал милицию штатов и во главе 13-тысячной армии направился на подавление бунта. Восстание закончилось прежде, чем была применена военная сила. Руководители были схвачены, приговорены к смертной казни, но помилованы Вашингтоном. Эти события доказали способность федерального правительства использовать вооружённые силы для сохранения государства. Во время президентства Вашингтон не раз выступал в Конгрессе с инициативой основать Национальную Академию Наук, но его предложения были оставлены без внимания.

Внешняя политика
В сфере внешней политики Вашингтон изначально установил преимущество исполнительной власти перед законодательной. Президент выступал за невмешательство США в противоборство европейских держав, издав в 1793 году прокламацию нейтралитета. Однако, одновременно он признал французское революционное правительство и подтвердил договор о дружбе 1778 года, избегая, правда, любых конфликтов. Договор Джея, подписанный в ноябре 1794 представителем президента, устранил угрозу войны с Великобританией, но расколол страну на два лагеря. Более благоприятным было отношение к договору Пинкни 1795, установившему границы между США и испанскими владениями и предоставившему американцам право свободы судоходства по Миссисипи. Таким образом, Вашингтону удалось укрепить позиции Соединённых Штатов на американском континенте и уберечь страну от пагубного вмешательства в европейские дела. Немалую пользу внешнеполитический курс Вашингтона принес и развитию торговли.

Третий срок
Джорджу Вашингтону было предложено баллотироваться на третий срок, но он отказался, пояснив это тем, что президент не должен занимать свой пост более двух раз подряд. В прощальном обращении он подтвердил, что покинет пост президента. Так Вашингтон заложил традицию, соблюдавшуюся без всякой законодательной базы вплоть до президентства Франклина Делано Рузвельта в XX веке.

Отец Отечества.
19 сентября 1796 года было опубликовано прощальное обращение Вашингтона к нации, которое он готовил ещё с весны этого года. Его главным стремлением было предостережение от губительного влияния партийного духа. Чтобы отразить эту опасность, президент рекомендовал соблюдать принципы религии и морали как «великих столпов человеческого счастья». Вашингтон завещал также «поддерживать мир и согласие со всеми странами», развивать торговые отношения, но иметь «как можно меньше политических связей». Последнее положение стало основой политики доктрины Монро и политики изоляционизма, позволившей США оставаться в стороне от европейских конфликтов, увеличивая свое влияние в самой Америке. В Соединенных Штатах установилась традиция: прощальное обращение ежегодно, 22 февраля, перед открытием сессии Конгресса США, зачитывать перед Сенатом и Палатой Представителей.

Приемник:
Джон Адамс в 1789—1797 — вице-президент США.
Период президентского правления Адамса отмечен кризисами и конфликтами, такими как дело «Икс-игрек-зет», принятие законов об иностранцах и подстрекательстве к мятежу (Адамс не поддерживал эти меры), противостояние со сторонниками Джефферсона.

Прощальное послание к нации
То, что я согласился до настоящего времени служить на посту, на который дважды призывал меня ваш выбор, было жертвой, которую мои намерения принесли представлению о долге, и уважением к тому, что мне представлялось вашим желанием. Я постоянно надеялся, что мне удастся гораздо раньше, следуя соображениям, которые я не мог игнорировать, вернуться в отставку, из которой я, вопреки желанию, был отозван (Краб на галерах).

Единое правительство абсолютно необходимо для обеспечения эффективности и прочности вашего союза. Никакие альянсы между состав ными частями союза, какими бы строго соблюдаемыми они ни были, не могут заменить такое правительство. Неизбежно возникнут нарушения и помехи, которые во все времена испытывали все альянсы. Осознавая эту важную истину, вы усовершенствовали свою первую попытку принятием формы правления, в отличие от предшествующей, более рассчитанной на тесный союз и на эффективное руководство вашими общими интересами.

Основой нашей политической системы признается право народа создавать и изменять свои формы правления. Но существующая Конституция до тех пор, пока она не изменена в результате четкого и достоверного решения народа, священна и обязательна для всех. Сама идея полномочий и права народа на образование правительства предусматривает обязанность каждой личности подчиняться учрежденному правительству. Любые препоны на пути отправления законов, любые союзы и ассоциации, созданные под любым уважительным предлогом с действительным намерением осуществлять руководство или контроль над конституционными властями, препятствовать им или запугивать их в ходе принятия ими решении и осуществления действий, наносят ущерб этому основополагающему принципу и носят пагубный характер.

Чередующееся доминирование одной фракции над другой, обостренное естественным для партийных расколов чувством возмездия, которое в различные времена и в различных странах влекло за собой наиболее чудовищные преступления, само является ужасным деспотизмом. Но это ведет в конечном счете к более прочно закрепившемуся деспотизму. Нарастающие разброд и лишения подталкивают людей к мысли искать защиты и отдохновения у отдельной личности с абсолютной властью, и рано или поздно глава победившей фракции, более способный или более удачливый, чем его соперники, обращает эту ситуацию на пользу своего собственного возвышения на руинах общественной свободы.

Хотя подобная крайность не ожидается (но ее тем не менее не следует полностью упускать из виду), непрекращающиеся искажения партийного духа вполне способны привлечь внимание разумных людей и обязать их предотвращать и сдерживать эти искажения. Всегда приносят плоды отвлечение общественного внимания и ослабление государственной власти. Это пробуждает в обществе необоснованную зависть и фальшивые тревоги, разжигает вражду между отдельными слоями общества, временами приводит к бунтам и восстаниям. Все это открывает дверь зарубежному влиянию и коррупции, которые под прикрытием партийных разногласий легко находят доступ к правительству. Таким образом политика и воля одной страны оказываются подчиненными политике и воле другой.

Существует мнение, что в свободных странах партии представляют собой полезный инструмент контроля за отправлением власти и способствуют сохранению духа свободы. В каком-то смысле это, возможно, верно, и в правительствах монархического толка патриоты могут рассматривать партийный дух со снисхождением, если не с одобрением. Но в правительствах народного толка, в избранных правительствах такого рода дух не следует поощрять. Можно с уверенностью утверждать, что в каждой партии, естественно, будет всегда достаточно такого духа; а в условиях наличия постоянной опасности проявления крайностей общественное мнение Должно использовать свое влияние для того, чтобы смягчить и умерить его. Чтобы поддерживать огонь, необходима всеобщая бдительность для предотвращения того, что он разгорится в пламя, иначе огонь не согреет, а поглотит.

Важно также, чтобы привычка мыслить предупредила тех, кому поручено руководить свободной страной, что не следует превышать полномочия, определенные им Конституцией, и избегать покушения одного властного подразделения на прерогативы другого. Дух покусительстна способствует консолидации прерогатив всех властных подразделений в одних руках и, таким образом, создает, независимо от формы государственного правления, истинный деспотизм... Если, по мнению народа, распределение или изменение властных полномочий в какой-либо их части неверно, пусть оно будет изменено поправкой, предусмотренной Конституцией. Но нельзя допускать изменений путем узурпации власти, поскольку, даже если в конкретном случае это будет служить благу, таким оружием обычно свергаются свободные правительства. Такой прецедент всегда намного перевесит с точки зрения нанесенного вреда любую частичную или временную выгоду.

Проявляйте добрую волю и соблюдайте справедливость по отношению ко всем государствам. Поддерживайте мир и согласие со всеми. Религия и мораль поощряют такое поведение... В осуществлении такого плана ничто не является более существенным, чем отказ от постоянной, глубоко укоренившейся вражды по отношению к одним государствам и горячей привязанности к другим; вместо этого следует развивать честные и дружественные отношения со всеми. Государство, испытывающее по отношению к другому ставшую привычной ненависть или вошедшую в привычку симпатию, является в какой-то степени рабом. Оно раб своей вражды или расположенности, и каждое из этих чувств достаточно для того, чтобы сбить такое государство с пути, отвечающего его долгу и интересу.

Антипатия, существующая в одном государстве по отношению к другому, легко располагает обе стороны к нанесению оскорбления или ущерба, нетерпимому отношению к малейшей нанесенной обиде, а также к заносчивости и несговорчивости при возникновении непринципиальных или незначительных споров. Отсюда частые коллизии, упорные, острые и кровавые столкновения. Нация, движимая недоброй волей и негодованием, вопреки трезвым политическим расчетам иногда понуждает правительство к войне.

Аналогичным образом горячая привязанность одного государства к другому приводит к множеству нежелательных последствий. Симпатия к государству-фавориту, способствуя иллюзии надуманного взаимного интереса в случаях, когда взаимные интересы в действительности отсутствуют, и внушение одной стороне враждебных чувств по отношению к другой втягивают первую в участие в спорах и войнах второй без достаточных на то оснований или оправданий. Она также ведет к предоставлению государству-фавориту привилегий, в которых отказано другим, что вполне может нанести большой урон предоставляющему уступки государству, безосновательно теряющему то, что следовало бы сохранить, и провоцирующему ревность, недобрые чувства и намерение отплатить сторицей у тех, кто лишен аналогичных привилегий; и тщеславным, продажным или введенным в заблуждение гражданам (посвятившим себя государству-фавориту) предоставляется возможность жертвовать интересами своей собственной страны или предавать ее и, не навлекая на себя позора, а подчас даже и обретая популярность, скрывать истинные основы безрассудных уступок тщеславию, коррупции или увлечению под маской благородного чувства долга, достойного похвалы уважения общественного мнения или похвального стремления к всеобщему благу.

Свободному народу следует быть постоянно настороже ввиду опасности коварных уловок иностранного влияния (заклинаю вас верить мне, сограждане), поскольку история и опыт свидетельствуют, что иностранное влияние является одним из злейших врагов республиканского правительства. Но для того чтобы эта настороженность приносила пользу, она должна быть непредвзятой, иначе она станет инструментом того самого влияния, которого следует избегать, вместо того чтобы быть защитой от него. Чрезмерное расположение к одному иностранному государству и чрезмерная неприязнь к другому приводят к тому, что те, в отношении которых проявляются эти чувства, видят опасность лишь с одной стороны и не замечают козней влияния — с другой. Истинные патриоты, которые могут сопротивляться интригам фаворита, становятся подозрительными и ненавистными, тогда как жертвы обмана удостаиваются аплодисментов и доверия народа, предавая его интересы.

Основополагающим правилом поведения для нас во взаимоотношениях с иностранными государствами является развитие наших торговых отношений с ними при минимально возможных политических связях. Поскольку у нас уже возникли обязательства, давайте будем их выполнять, проявляя добрую волю в полной мере. Но давайте тут и остановимся. Европа определила для себя ряд первостепенных интересов, которые либо не касаются нас, либо имеют к нам весьма отдаленное отношение. Поэтому ей приходится ввязываться в частые конфликты, причины которых, по сути, далеки от наших забот. Следовательно, неразумно для нас связывать себя искусственными узами с заурядными превратностями ее политики или со столь же заурядными коллизиями ее дружественных либо враждебных отношений.

Наше географически отдаленное положение позволяет нам придерживаться иного курса. Если мы останемся народом, полагающимся исключительно на себя, руководимым эффективным правительством, то уже недалеко время, когда мы сможем пренебречь материальным ущербом от исходящих извне неприятностей; когда мы сможем занять позицию, обеспечивающую тщательное соблюдение нейтралитета, который мы решим в любой момент объявить; когда враждующие государства, осознавая невозможность сделать приобретения за наш счет, не будут с легкостью нас провоцировать; когда мы сможем выбирать между миром и войной, учитывая собственные интересы, диктуемые справедливостью.

Почему же не воспользоваться преимуществами такого особого положения? К чему покидать нашу собственную почву и переходить на чужую? К чему делать нашу судьбу зависимой от судьбы любой части Европы и связывать наш мир и процветание с проявлениями честолюбия, соперничества, интересов, настроений или капризов Европы?
Нашим верным политическим курсом является воздержание от постоянных союзов с любой частью зарубежного мира, поскольку, по-моему, мы можем сейчас так поступать; и, прошу понять меня правильно, это не значит, что мы способны на несоблюдение уже существующих обязательств. Я придерживаюсь принципа, в одинаковой мере приложимого как к государственным, так и к частным делам, что честность является лучшей политикой. Поэтому я повторяю: пусть эти обязательства соблюдаются в их изначальном смысле, но, по-моему, нет необходимости и было бы неразумным их расширять.

Политика, гуманность и наши интересы диктуют необходимость установления гармоничных отношений со всеми государствами. Но даже наша торговая политика должна основываться на принципах равенства и непредвзятости, не стремясь получить и не предоставляя исключительных привилегий или льгот; сообразуясь с естественным положением вещей; разумно распределяя и варьируя торговые потоки, но ничего не навязывая... Нельзя совершить большей ошибки, чем ожидать предоставления действительных привилегий одним государством другому. Это иллюзия, которую должен вылечить опыт и которую должна отвергнуть врожденная гордость.

Предлагая вам, мои соотечественники, эти советы старого и любящего вас друга, я не осмеливаюсь надеяться на то, что они произведут желаемое мной сильное и неизгладимое впечатление. Я могу лишь пожелать, чтобы они контролировали обычное проявление эмоций и предостерегли нашу страну от того курса, который до сего времени определял судьбу государств. Но я льщу себя надеждой, что они окажутся в какой-то мере полезными хотя бы в отдельных случаях, что они смогут иногда смягчить ярость партийного духа, предостеречь от вреда зарубежных интриг, защитить от фальшивого патриотизма. Эта надежда будет достойной наградой за озабоченность вашим благополучием, которой мои советы и были продиктованы.